Ура, выходные!

В Москве жили не только великие писатели, но и их персонажи. Мы разобрались, как, прогуливаясь по Москве, совершить путешествие по страницам книг и составили список домов, где некогда обитали герои и героини известных книг.

1. Дом Облонских 
ул. Знаменка, 12 

У этой усадьбы славная история — в разное время он принадлежал Петру Апраксину, сподвижнику Петра Великого, отцу знаменитой просветительницы Екатерины Дашковой сенатору Роману Воронцову, полковнику Николаю Римскому-Корсакову, дяде знаменитого композитора. В 1769 году здесь открылся Знаменский оперный дом, крупнейший музыкальный театр того времени. Лев Толстой часто гостил у семьи предпоследних владельцев дома — Гагариных. Его он изобразил сразу в двух романах: как дом Стивы Облонского и как дворец старого графа Безухова. 

2. «Нехорошая квартирка» 
ул. Большая Садовая, 10 

Квартира номер 50 в этом доме — та самая, где после запланированной гибели Берлиоза поселился Воланд со своей свитой. В действительности квартира была коммунальной: в 1921 году, переехав в Москву, Михаил Булгаков обосновался в одной из ее комнат вместе с женой — Татьяной Лаппа. «Мастер и Маргарита» — далеко не единственное произведение писателя, где фигурирует это обиталище: в «Самогонном озере» и «Зойкиной квартире» угадывается тот же образ «дома 302-бис (по старой нумерации. — Прим. «Культуры Москвы») с нехорошей квартирой 50». В финале романа дом гибнет в пожаре, устроенном котом Бегемотом, — в действительности же дому повезло больше: сейчас там располагается музей Булгакова. 

3. Дом, где происходило действие «Муму» 
ул. Остоженка, 37 

«В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленною дворней» — так начинается история, известная каждому школьнику. Немой дворник-богатырь Герасим мел именно Остоженку, хотя сейчас у человека, владеющего даром речи, язык не повернется назвать ее отдаленной улицей. Здесь в 40–50-е годы XIX века проживала мать классика русской литературы — Варвара Петровна Тургенева, и «Муму» — как принято сейчас говорить, рассказ, «основанный на реальных событиях». Правда, реальность оказалась еще безрадостней, чем литература: выполнив жестокий приказ своей госпожи, дворник вовсе не ушел от нее, а продолжал служить верой и правдой.

4. Дом профессора Преображенского 
ул. Пречистенка, 24 

В бывшем доходном доме, построенном по эскизу архитектора Семена Кулагина и принадлежавшем ему до революции, жил один из прототипов профессора Преображенского — дядя Булгакова, врач-гинеколог Николай Покровский. Именно здесь, судя по описанию дома, и поселил писатель своего гениального физиолога: прозвание «Калабуховский» автор получил, исказив «Кулагинский». В одну из обширных квартир этого здания являлся «уплотнять» профессора председатель домового комитета Швондер. «Извиняюсь, — перебил его Швондер, — вот именно по поводу столовой и смотровой мы и пришли говорить. Столовых ни у кого нет в Москве». — «Даже у Айседоры Дункан!» — звонко крикнула женщина». 

5. Дом Болконского 
ул. Воздвиженка, 9 

«Они подъехали к старому, мрачному дому на Воздвиженке и вошли в сени». Этот дом — хорошее напоминание о том, что «Война и мир» для Льва Толстого была историей глубоко семейной: многие персонажи были срисованы с его близких родственников — людей блестящей эпохи Александра I. Упомянутый дом принадлежал деду писателя — князю Николаю Волконскому, который был прототипом старого князя Болконского. В романе здесь устраивается брак Николая Ростова и Марьи Болконской — их прообразами стали родители Толстого. Здание косвенно связано и с другим знаменитым романом писателя: на балу, который был устроен здесь, он познакомился с прототипом Кити Щербацкой — Прасковьей Щербатовой, которую долгое время считал идеалом женщины. 

6. Дом Саши Панкратова 
ул. Арбат, 51, корпус 1 

«Самый большой дом на Арбате — между Никольским и Денежным переулками, теперь они называются Плотников переулок и улица Веснина. Три восьмиэтажных корпуса тесно стоят один за другим, фасад первого выложен белой глазурованной плиткой. Висят таблички: «Ажурная строчка», «Отучение от заикания», «Венерические и мочеполовые болезни»… Низкие арочные проезды, обитые по углам листовым железом, соединяют два глубоких темных двора». С описания этого дома начинается роман «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова. Мрачный вид дома вполне объясним, если вспомнить, ради чего он строился: дом был возведен в 1912 году по заказу домовладельца Василия Панюшева для сдачи жильцам. Чтобы извлечь максимальную прибыль, квартиры занимали небольшую по тем временам площадь и жались друг к другу, что придало зданию казарменный вид. Писатель жил здесь с 1919 года; образ этого дома фигурирует и в других его произведениях — приключенческих повестях «Кортик» и «Выстрел». 

7. «Кулаковка» Гиляровского 
Певческий переулок, 1/2, стр. 2 

Некогда одно из самых страшных мест Москвы, частое место действия очерков «дяди Гиляя». Здесь до революции располагалась ночлежка, служившая приютом для деклассированных элементов — воров, попрошаек, проституток. «В «Кулаковку» даже днем опасно ходить — коридоры темные, как ночью. Помню, как-то я иду подземным коридором «Сухого оврага», чиркаю спичку и вижу — ужас! — из каменной стены, из гладкой каменной стены вылезает голова живого человека». Сразу после Октябрьской революции знаменитая ночлежка «объявила независимость» — жильцы отказались платить владельцу-эксплуататору, который поспешно покинул город. Большевики расформировали ночлежку, устроив из нее жилой дом. Сейчас здание имеет на удивление приличный вид. 

8. Центральный дом культуры железнодорожников 
Комсомольская площадь, 4 

Куда пропало сокровище мадам Петуховой, которое искали Остап Бендер и его склонный к уголовным выходкам компаньон Киса Воробьянинов? Оно волшебным образом трансформировалось именно в это здание: «Бриллианты превратились в сплошные фасадные стекла и железобетонные перекрытия, прохладные гимнастические залы были сделаны из жемчуга. Алмазная диадема превратилась в театральный зал с вертящейся сценой, рубиновые подвески разрослись в целые люстры, золотые змеиные браслетки с изумрудами обернулись прекрасной библиотекой, а фермуар перевоплотился в детские ясли, планерную мастерскую, шахматный клуб и биллиардную». На деньги от продажи сокровищ государство построило Центральный дом культуры железнодорожников — на этом кончается роман «Двенадцать стульев». В действительности история его строительства, конечно, не была столь романтической: здание возвели по проекту архитектора Щусева ради развития культуры пролетарского досуга. 

9. Дом, куда приехала из деревни Татьяна Ларина 
Большой Харитоньевский переулок, 13 

Здесь располагался дворец князей Юсуповых, куда у Пушкина приезжает из деревни на смотрины Татьяна Ларина. Он упоминается в 7-м главе «Евгения Онегина»: 

«…В сей утомительной прогулке 
Проходит час-другой, и вот 
У Харитонья в переулке 
Возок пред домом у ворот 
Остановился…» 

Под княжной Алиной, упоминаемой в романе, скорее всего, имеется в виду Алина Юсупова, проживавшая в то время в этом дворце. Впрочем, тот деревянный домик (он входил в дворцовый комплекс), который долгое время окрестные жители называли «ларинским» и где, по городской легенде, и остановились Ларины, не сохранился. 

10. Высотка, где жила Глика Новотканная 
Котельническая набережная, 1/15 

В этой одной из лучших сталинских высоток жила героиня романа «Москва Ква-Ква», юная комсомолка и спортсменка. А еще — если верить автору — тут располагалась масса символов эпохи: от «шарашки», где инженеры работали над секретными разработками, до бункера, где якобы нашел свою гибель сам «отец народов». Разумеется, Аксенов выбрал местом действия своего романа эту высотку не случайно. Как признавался он сам, к ней, как и к другим зданиям сталинского ампира, он испытывал смешанное чувство — с одной стороны, обитавшие в них «небожители» вызывали у него презрение и зависть, с другой — здесь жили лучшие девушки, о которых столько мечталось в юности… Высотка на Котельнической — яркое воплощение гламурного сталинизма. 

Первоисточник